Конец игры. История Стю Ангара

Пару недель назад дочь Стю Ангара Стефани поделилась в твиттере статьей об отце, написанной еще в 1999 году американским журналистом Стивом Фишманом.

«Какое же это удовольствие — читать текст, написанный профессионалом. Столько было статей, документальных и художественных фильмов, где все переврали. Я очень благодарна автору, который приложил столько усилий, чтобы рассказать правду».

Лонгрид репостнули с хвалебными комментариями Эрик Сайдел и Фил Хельмут. Этот текст никогда не переводился на русский язык. К годовщине смерти Ангара редакция GipsyTeam публикует его с незначительными сокращениями.

Воздух в Лас-Вегасе густой и чертовски горячий. На улице под 38 градусов, и болельщики на трибунах выглядят вялыми. Но тут появляется мужчина в костюме и галстуке, за ним идут двое вооруженных охранников. Они поднимаются на небольшую сцену, оборудованную кондиционером, где стоит покерный стол. Мужчина вываливает содержимое картонной коробки на зеленое сукно: миллион стодолларовыми купюрами. Люди на трибунах тут же оживляются — то ли от вида денег, то ли от мысли, что один из двух оставшихся в турнире игроков заберет все это богатство себе домой.

Один из финалистов — Джон Штремп, владелец казино Treasure Island. «Хорошо, наверное, когда у тебя есть работа! Сидишь играешь, ничего не боишься», — днем раньше дразнил его один из соперников. «Да уж, поверь мне», — угрюмо ответил Штремп. Но толпа на трибунах пришла болеть не за него. Все взгляды прикованы к другому финалисту — тому, кто в свои 40 с небольшим лет как раз нигде и никогда не работал. Его зовут Стю Ангар — выходец из Нью-Йорка, родившийся в семье букмекера и выросший среди гангстеров. Тот, кого в подпольных клубах Манхеттена однажды назвали «Моцартом мира карт».

Стю смотрит на горы наличных на столе сквозь голубые очки, которые еле держатся на самом кончике его сожженного кокаином носа. Он уже выигрывал этот турнир дважды, в последний раз — 16 лет назад. «Я уж и забыл, как это круто, когда все подходят пожать тебе руку», — говорит он репортеру ESPN. Говорит он, правда, невнятно и комкает слова, но никто будто бы не обращает на это внимания. Отвечая на вопрос о планах на хедз-ап, Стю невозмутимо заявляет: «Не думаю, что на планете есть кто-то, кто может меня обыграть».

Быстро наступает время решающей сдачи. Стю приподнимает одну из карт и долго смотрит на нее, будто спрашивая — «ну что, не подведешь меня?». Потом возводит глаза к небу и молча сидит так целую минуту. И наконец объявляет олл-ин с , Штремп коллирует на все фишки с , на терне он еще впереди — но это ему не помогает. Стю становится трехкратным чемпионом главного турнира Мировой серии. Давая интервью, он не может сдержать эмоций, трясется и заикается. «Если кто-то и обыгрывал меня в этой жизни, так только я сам», — Стю достает скомканную фотографию дочери и тянет ее к объективу камеры. «Я сам и мои вредные привычки. Но когда я сажусь за стол, то знаю, что никто мне не соперник. Никто».

Зрителям мало что было видно, зато удалось создать хорошую картинку для телевидения

Ангар растратит полученный миллион всего за 4 месяца. А вскоре покинет этот мир и сам.

Сегодня в доме на Второй Авеню, 118, находится кондитерская. Но когда Стю Ангар был подростком, там был бар Fox’s Corner — место сходок гангстеров и гемблеров. В шестидесятые еще не было ни лотерей, ни легальных ставок на спорт, не было Атлантик Сити. Нью-Йорк тогда был раем для лудоманов: в каждом баре сидел букмекер, на каждом углу шла подпольная игра в карты. Отец Стю, Исидор Ангар, с виду не отличался от других респектабельных евреев того времени. Невозможно было предположить, что на самом деле менеджер бара Fox’s Corner — крупный подпольный букмекер, большой человек в мире нелегального гемблинга по кличке Идо.

Вторая Авеню, 118, Нью-Йорк

Отец иногда приводил маленького Стю в бар, чтобы с гордостью показать друзьям и партнерам не по годам смышленого ребенка. Великолепная память, потрясающие способности к математике — он так хорошо учился в школе, что ему даже позволили пропустить один из начальных классов. Чтобы талантливый парень постоянно не торчал в баре, отец каждое лето отправлял его вместе с матерью на курорт в Северную Каролину. На природе Стю нравилось: один из официантов потом вспоминал, что маленькому озорнику энергии было не занимать. Сам же Стю отмечал другой важный аспект этих поездок: «Я постоянно заглядывал через мамино плечо, когда она играла в джин с подругами. Замечать ошибки я начал в 8 лет». Вскоре играть начал и сам Стю — с официантами на их чаевые.

8 сентября 1966-го отец провел для Стю бар-мицву. Среди гостей было многовато мафиози — в частности, поздравить семью пришел Виктор Романо из клана Дженовезе. Гости подарили Стю деньги, которые он быстро проиграл в карты. Тогда же он все чаще стал прогуливать уроки: 13-летний Ангар надевал нелепую ковбойскую шляпу и отправлялся куда-нибудь играть. Один из его постоянных оппонентов потом вспоминал, что, несмотря на идиотский вид, тот выигрывал почти всегда. Вскоре отец Стю умер от сердечного приступа в постели любовницы — и присматривать за подростком стало некому. Он бросил школу, не закончив десятый класс.

Примерно тогда же Стю внешне будто перестал взрослеть: он так навсегда и остался 45-килограммовым, низким, нескладным, с длинными руками и смешным носом. Над ним открыто посмеивались и называли «обезьянкой». При этом он был еще и гиперактивным: не ходил, а мчался вперед, не говорил — а тараторил так, что слова складывались в длинную неразборчивую пулеметную очередь. «Он был похож на маленького чихуахуа», — вспоминает организатор игры, в которой часто принимала участие мать Стю. Уже с 14 лет там играл и ее сын.

Необычным подростком Ангар был не только снаружи, но и внутри. Нелепый вид и дерганые манеры только подчеркивали другую сторону его личности — гениальность. «Говорят, у меня абсолютная память», — пожимал плечами Стю. «Если вы спросите меня, что была за игра 3 дня назад, я вспомню все карты и все раздачи. Это даже немного беспокоит». Но феноменальная память была не единственным его даром: играя в джин, он с поразительной точностью угадывал руки оппонентов.

Когда Ангару было 16, он впервые пришел к Тедди Прайсу — одному из самых известных картежников Нью-Йорка, которого не раз арестовывали за шулерство. Прайс даже не сразу понял, что происходит — думал, перед ним сын одного из игроков. «Он мне протягивает руку и говорит, мол, почем игра? Я отвечаю — да сыграем по чем выговоришь, сынок», — вспоминал потом Прайс. «Мы стали играть по $500 за партию. Я проиграл $1,500 и закончил». Вскоре Прайс стал другом и постоянным спутником Ангара.

К 17 годам Стю уже был опытным гемблером. Он каждый день мотался от одного подпольного клуба к другому, тонкой тенью прошмыгивая в двери без опознавательных знаков. За каждой были свои игры: итальянцы любили зиганет, арабы — барботт, евреи из Восточной Европы — клаберджасс, греки — рамми и конкан. Стю играл со всеми и во всё — или находил противников для джина и пинакла.

«Он набивал в катранах карманы деньгами, а потом тащил их на скачки», — рассказывает Тедди Прайс. «И всегда оставлял там все до последнего цента. Другой его страстью были массажные салоны. Если их в Нью-Йорке было, скажем, 58 штук, то Стю знал все 58 адресов. Везде он был постоянным клиентом: он брал у меня «Кадиллак», приезжал в один из них, и сразу слышался женский крик: «О, Стю вернулся!».

А потом, когда хорошенько отдохнет и засадит все на ипподроме, возвращается в игру. Деньги для него вообще ничего не значили. Он хотел только играть и ставить. Если он сидел и ждал места за столом, а ты его звал ужинать — он скорее мог дать тебе $5,000, чем встать со стула».

В одном из клубов он однажды встретил старого друга отца — того самого мафиози Виктора Романо, который был на его бар-мицве. Романо взял парня под свое крыло и с тех пор часто повторял, что Стю ему как сын. Странная парочка — 60-летний гангстер, просидевший в тюрьме половину жизни, и 18-летний картежник-дистрофик — но они стали очень близки. Так Ангар попал в мир больших букмекеров, богатых мафиози, воров и бандитов. Он стал играть с ними в джин и получил на это от Романо серьезный банкролл.

Игрок по прозвищу Бронкс, один из главных специалистов по джину в Нью-Йорке, раздраженно бормотал «я все равно его обыграю», проигрывая снова и снова. Гемблеры прилетали из Канады и Вегаса только чтобы сразиться со Стю. Каждому из них он высокомерно предлагал ставить сколько угодно — Романо был готов разыгрывать любые деньги. Виктор и сам был талантливым картежником с феноменальной памятью. Сидя в тюрьме, он опубликовал серию статей о бридже в журнале Bridge World, а когда освободился, на спор цитировал толкование любого термина из словаря Вебстера — он знал его наизусть. Каждое воскресенье они со Стю садились разбирать сыгранные партии в джин за всю неделю, восстанавливая их по памяти.

В 20 лет Ангар начал встречаться с Мадлен Уилер — хорошенькой молодой официанткой, которая подавала чай в одном из клубов. Вскоре он переехал от матери к ней. Романо был очень рад: он давно говорил Стю, что пора остепениться, завести семью, начать опрятнее одеваться, перестать проигрывать деньги на ставках и превратить карты в стабильный источник дохода.

Вскоре Виктор познакомил Стю с Гасом Франко — главой мафиозного клана Романо. Новость об этом быстро облетела Нью-Йорк: теперь Ангар стал частью «семьи». Это привело его в восторг: во-первых, он фанател от мафиозной эстетики и очень радовался, когда некоторые бандиты называли его Мейером (в честь известного гангстера-еврея Мейера Лански). Во-вторых, это обеспечивало защиту от коллекторов. Семья Романо дала понять всему городу, что по поводу долгов Стю теперь нужно обращаться к племяннику Виктора Романо — известному своей жестокостью уличному бойцу. Желающих с ним пообщаться было немного.

Но даже в этих условиях Ангар умудрился попасть в передрягу. В один из уикендов он крупно проиграл представителю другой, не менее уважаемой мафиозной семьи. В воскресенье Стю позвонил Прайсу:

— Завтра едем в Калифорнию.

— А чего нам там делать?

— Нечего. Но я вчера проиграл $60,000, у меня нет ни цента. Думаю, меня убьют.

Из Калифорнии пришлось звонить Романо. Тот договорился, что Стю никто не тронет при условии, что он поедет в Вегас, заработает там деньги и все вернет. Так Ангар оказался в Городе Грехов.

В семидесятых Вегас был пустынным местом, куда ехали в основном гемблеры — населения там было от силы 150,000 человек. А еще голливудские звезды, всевозможные циркачи, фокусники и певцы — и, конечно, мафиози в пиджаках и галстуках, в том числе Тони «Муравей» Спилотро. «Слышали о нем?», — с придыханием шептал собеседникам Стю. Его еще Джо Пеши потом играл в фильме «Казино». Ангар быстро освоился в Вегасе — и входил в любое казино как хозяин. «Стю всегда вел себя так, будто он большая шишка», — вспоминала потом его теща. «Чего только стоила его походка! Расступитесь, великий Стю Ангар идет».

Похожий на ребенка парень, который ведет себя как гангстер — уморительное зрелище. Вот только смех стихал, когда он садился за стол. Лучшим игроком города в джин тогда считался Дэнни Робинсон — пока туда не приехал 22-летний Стю. В первый же вечер Дэнни проиграл гостю $100,000. «Он просто знал об этой игре что-то, чего не знал больше никто. Величайший игрок в джин из когда-либо ходивших по Земле», — говорил потом в интервью Дэнни.

Вскоре Стю позвонил своей девушке Мадлен. Он сообщил, что расплатился с долгами, а в сейфе лежит еще миллион долларов наличными. Она перебралась в Вегас, они поженились, родилась дочь. На свадьбе был Романо, Ангар оплатил ему перелет бизнес-классом. Без поддержки Стю его клуб в Нью-Йорке к тому времени закрылся, а «семья» отстранила его от дел из-за проблем со здоровьем. Так что поздравить Ангара прилетел уже немощный и разбитый старик — он умер буквально через несколько дней.

Но Романо успел увидеть первую покерную победу своего любимого протеже. И еще какую: опробовать новую игру Стю решил на Мировой серии покера и сразу победил в хедз-апе главного турнира Дойла Брансона. Он получил $365,000 и браслет, который позже подарил племяннику Романо — тому самому уличному бойцу, которым пугали его кредиторов в Нью-Йорке. Вскоре в Вегас переехал и Тедди Прайс. Всего за пару лет до этого Ангар звонил ему, боясь быть убитым за долги, а теперь встречал старого друга богачом, которого восхищенно называли «принцем Лас-Вегаса».

Хедз-ап Ангара и Брансона

Мадлен тем временем обустраивала семейное гнездо. Она сказала Стю, что хочет купить дом, на что тот невозмутимо ответил: «Пойди и купи». Залог риэлтор забирал у Ангара в казино: тот отсчитал ему $40,000 наличными прямо за столом. Во дворе был бассейн, а внутри дома — 6 телевизоров (на этом настоял Стю). Ангар в те годы выглядел уже не так нелепо, как раньше: жена заказывала ему костюмы от «Версаче», он стригся у личного парикмахера и делал маникюр в салоне. В интервью его часто спрашивали, делает ли богатство счастливым. «Да вроде всем доволен!», — смеялся Стю. «Мне нравится тратить деньги».

Тратить деньги ему правда нравилось — а еще ему было на них плевать. Когда в 1981-м он снова выиграл WSOP Main Event ($375,000), и журналисты спросили, что он будет делать с выигрышем, он пробормотал в сторону: «Да проиграю я все». А когда его попросили повторить это на камеру, он расправил плечи, улыбнулся и сказал: «Положу в банк и оставлю для дочери, как же иначе?». А потом расхохотался.

Деньги для Стю были только бай-инами — причем в любые мыслимые игры. Однажды он играл в пинг-понг по $50,000 за партию. Подбрасывал монетки по $1,000 за флип. Организовывал соревнования, где люди играли в бильярд черенками от метел, а в гольф — молотками. «Стыдно рассказывать о некоторых вещах, на которые я ставил», — говорил потом Стю. «Но даже я не жестил так, как Дойл». А Боб Ступак как-то вспоминал, как Стю выиграл у него в покер $10,000, а потом проиграл все в пристенок (бросая фишки в стену так, чтобы они падали рядом с другими фишками) прямо возле кассы.

А потом Ангар открыл для себя гольф. Никакого опыта у него не было, в Нью-Йорке в гольф не играли. А вот в Вегасе этот спорт был любимым развлечением десятков богачей, и для Стю мысль, что он что-то упускает, была невыносимой. Он потребовал, чтобы один из друзей отвел его в частный клуб — и спустя два часа стал беднее на $80,000. Играл он ужасно — но так сильно хотел соревноваться, что опытные гольфисты даже разрешали ему ставить колышки под шары, чтобы бить было удобнее.

«Как-то мы играли на $40,000», — рассказывал Чип Риз. «Он ударил, и мяч попал в глубокий ручей. Я решил, что все, игра окончена — и тут Стю невозмутимо достал из сумки 30-сантиметровый колышек, снял ботинки и носки и полез в воду».

Несмотря на мелкие неприятности, жизнь Ангара в Вегасе была счастливой. Ему нравилось играть и жить среди гемблеров. Лас-Вегас восьмидесятых олицетворял все то, что Стю так любил — у него будто наконец началась настоящая жизнь, к которой он всегда шел. При этом все технологические блага он игнорировал напрочь: никогда не подходил к компьютерам, не пользовался чеками или кредитными картами — просто разгуливал с карманами, набитыми пачками долларов. Он даже почту особо не проверял, так что иногда приходил домой и обнаруживал, что электричество отключили за неуплату. «Этот парень был прямо как из джунглей», — говорил Джек Биньон, бывший владелец казино Horseshoe.

«Парню из джунглей» было не до счетов за электричество: он играл днями и ночами напролет. Когда хотелось спать слишком сильно, он нюхал кокаин, чтобы взбодриться. А когда не помогал даже кокаин, мог вырубиться за столом — и друзья уносили его в гостиничный номер прямо на стуле. Он и его напарники играли самые дорогие игры в Лас-Вегасе — в этом городе тогда всегда можно было найти хорошую игру.

«Однажды мы очень долго играли», — вспоминал Микки Эпплман. — «И тут один парень спросил: «Слушайте, а что вообще сейчас происходит в остальном мире?». А другой ему ответил: «А тебе не пофигу? Мы живем в раю».

К середине 80-х Стю заработал целое состояние. «Я видел пару раз, как он выигрывал миллион за вечер», — говорит Майк Секстон. «Его большие победы невозможно было пропустить — он закатывал грандиозные вечеринки. Как-то раз, выиграв $800,000, Стю снял проститутку и дал ей на чай $30,000».

Несмотря на огромные выигрыши, близкие друзья знали, что на самом деле все не так радужно — большие деньги у Ангара то появлялись, то исчезали бесследно. Смыслом его жизни был экшен: и когда его не находилось, он создавал экшен сам — даже если это было заведомо убыточно.

В основном деньги улетали на спортивные ставки. Он сам часто повторял, что в них нет никакого смысла, что все это слепая удача — но контролировать себя не мог. Однажды он проиграл $1 млн за выходные, в основном Тони Спилотро. Репутация у Тони была так себе: в свое время он был арестован за убийство 20 человек, но доказать ничего не смогли. И хотя Стю с гордостью называл Спилотро своим другом, это точно был не тот кредитор, которому можно долго не платить.

Арест Тони Спилотро

Неудачи быстро вгоняли Стю в депрессию. «Если бы можно было измерить радость от выигрышей и расстройство от проигрышей — второе было бы несоизмеримо больше», — жаловался Стю Прайсу. Он был так подавлен, что врач выписал ему литий в качестве антидепрессанта. Но друзья знали: вытащить Ангара из такого состояния могла только игра. Причем как можно более дорогая.

Но на дорогие игры уже не хватало ни денег, ни сил. Здоровье подводило — нос был напрочь сожжен кокаином. Стю сделали операцию, чтобы восстановить его — но, по рассказу брата его жены, всего через пару часов после выхода из больницы Стю уже нюхал очередную дорожку. В 1989 году жена забрала дочь и уехала из Вегаса. «Наркотики уничтожили наш брак», — позже говорила Мадлен в интервью.

Стю с дочерью

К середине девяностых с молотка ушел и дом — Ангару нужны были деньги. Он поселился в маленькой комнатушке в доме знакомого, который поставил только одно условие – никакого алкоголя и наркотиков. Стю соблюдал договоренность, но в остальном совершенно не знал как жить в новой реальности. С детства он был звездой гемблинга: им восхищались, ему все прощали, за него все делали. Он даже не знал как запустить посудомоечную машину — и уж точно не был способен устроиться на работу. Он пытался уделять время дочери, но и тут все было непросто. «Он ее очень любил», — говорил один из друзей. «Но понятия не имел, как быть ей отцом».

В мае 1997-го началась очередная Мировая серия. На одной из стен казино было огромное фото Стю — молодого, в золотом атласном жакете, с озорной улыбкой на лице. Кроме друзей, мало кто знал, что тот турнир 16 лет назад был последним, который Ангар выиграл — а в 1997-м даже наскрести $10,000 на бай-ин стало для него неразрешимой проблемой. Помог Билли Бакстер: «Бог с тобой, были у меня вложения и похуже», — сказал он, давая Стю наличные.

Зарегистрировался в турнире Ангар последним из 312 участников — мейн тогда обновил рекорд посещаемости. Выглядел Стю ужасно: туго затянутый ремень на изможденном теле, редкая челка с проседью, большие круглые голубые очки, едва скрывавшие уничтоженный кокаином нос. Но за столом он снова становился самим собой, без страха делая ставку за ставкой. «Все почему-то думают, что у них натс», — хохотал он, сгребая горы фишек.

И вот перед Стю лежит миллион долларов наличными. «Дружище, мы спасли твою жизнь», — воскликнул довольный Бакстер, получив свою долю. Ангар снял квартиру и съехал от приятеля. Он даже решил восстановить давно просроченное водительское удостоверение. А когда в Департаменте транспорта у него попросили показать удостоверение личности, заорал: «Вы что, не видите? Я Стю Ангар!». Казалось, все возвращается на круги своя.

Но за 20 лет, что Ангар провел в Лас-Вегасе, город сильно изменился. Из пустынного и загадочного рая для гемблеров он превратился в столицу праздников и пороков. Теперь сюда приезжали на отдых семьями. Заработали парки аттракционов. Посреди города стоял огромный сфинкс, а вокруг торчали копии небоскребов Нью-Йорка. Казино, где играл Стю, закрылось — на его месте красовался шикарный отель Bellagio. Внутри не было никаких гангстеров, а Тони Спилотро давно убили. Вегас быстро становился частью корпоративной Америки — городом бизнесменов, а не авантюристов.

И места для Ангара в этом обновленном Вегасе уже не было: Стю превратился в городскую легенду о том, как однажды из Нью-Йорка приехал парень по уши в долгах, раскрутился до $25 млн, а потом все потерял. Ну а сам герой этой истории после полудня брел в Bellagio, где его уже ждали старые друзья. Они все еще играли, но скорее чтобы скоротать время, а не ради наживы. Грузный Дойл Брансон ковылял к столу, тяжело опираясь на трость. Дэнни Робинсон ударился в религию, хоть и продолжал зарабатывать игрой («Я получил благословение. Если играю честно и ответственно, то это не грех, а обычная работа»). Чип Риз был по большому счету на пенсии — главным образом потому, что крупных игр почти не осталось.

От скуки Стю вернулся к старым привычкам. В один день он выигрывал $194,000 на ставках на бейсбол, на следующий (и сам знал, что так будет) терял и эти деньги, и еще столько же сверху. Ну а торговцы наркотиками быстро окружили перспективного клиента, прочитав о его последней победе в газетах. 4 месяца спустя Ангар снова перебрался в комнатушку в квартире приятеля: платить за аренду квартиры стало нечем. После этого его еще несколько раз видели растерянно блуждающим по Bellagio — потерянного, обдолбанного оборванца. Иногда у него даже были при себе деньги, но к столам больше не тянуло — его начали бесить и азартные игры, и новый выхолощенный облик любимого города.

В пятницу, 20 ноября 1998 года, Стю снял номер в «Оазисе» на окраине Стрипа — убогом отеле с почасовой оплатой, грязными зеркалами и стопками видеокассет с фильмами для взрослых на прикроватных столиках. На следующий день к нему заглянул менеджер. Стю, не вставая с кровати, расплатился еще за сутки вперед. «Когда я уходил, он пожаловался, что ему холодно, и попросил закрыть окно», — вспоминал потом работник отеля. «Но окно и так было закрыто». Днем позже менеджер снова поднялся к Стю в номер, но на стук никто не отозвался. 45-летнего Стю Ангара нашли мертвым в постели: он был одет, в карманах не было наркотиков — только $800. Телевизор был выключен.

Больше сотни гемблеров пришли на его похороны накануне Дня Благодарения — праздника, который Стю когда-то любил проводить в компании Виктора Романо. Раввин в своей речи упомянул, что Ангара сгубила «болезнь» — так он называл наркотики. И хотя они, разумеется, сыграли свою роль, токсикологическая экспертиза показала, что умер Ангар не от передозировки. Были версии про астму и болезнь сердца, но точная причина смерти так и осталась неизвестной.

Всего за два дня до смерти Стю договорился со старым другом Бобом Ступаком о бекинге. Боб обещал оплатить ему бай-ин в большой турнир с гарантией $370,000 в казино «Тадж Махал» в Атлантик Сити в декабре.

«А как мы доберемся до Антлантик Сити?», — спросил он Боба.

«Как бы ты хотел»?, — спросил Ступак.

«Полетим бизнес-классом», — улыбнулся Стю.