Зачем нужна мечта, если не верить, что она сбудется?

Джерри в первую очередь знаменит как владелец нескольких спортивных команд. В 1979 году он за $67.5 млн купил Los Angeles Lakers, которые под его руководством выиграли 10 чемпионских кубков. Эта команда стала символом эпохи, когда на трибунах начали появляться знаменитости, и баскетбол превратился в настоящее шоу. Попасть на закрытую вечеринку «Лейкерс» в Лос-Анджелесе теперь труднее, чем на ужин по поводу голливудской премьеры.

Но Басс также очень любил покер и был уважаемым игроком, его неоднократно приглашали на ТВ-шоу – он играл в первых сезонах High Stakes Poker и Poker After Dark, принял участие в двух первых чемпионатах NBC по хедз-апу. Когда появлялась возможность, он с радостью играл в любых турнирах, даже самых дешевых, в 1991 году Джерри занял 3-е место в турнире Мировой серии покера по стаду за $2,500.

Последние несколько месяцев Джерри провел в больнице, но никакие подробности его недуга близкие не сообщали. В прошлый четверг в американской прессе появились слухи, что у Джерри рак, и он вновь госпитализирован в критическом состоянии. 18 февраля в 5:55 по местному времени Джерри умер от почечной недостаточности.

В 2010-м он дал интервью ESPN Los Angeles, в котором рассказал и про свою любовь к покеру.

– Вас устраивает текущий уровень вашей вовлеченности в дела «Лейкерс»?
– Я занимаю именно то место, которое хочу. 80% решений, связанных с баскетболом, принимает [мой сын] Джимми, а бизнесом занимается [моя дочь] Джинни. Я к этому всему никакого отношения не имею.

Теперь у меня появилось время освоить другую профессию. Я собираюсь стать профессиональным игроком в покер. Вернее, я собираюсь стать игроком в покер. Не знаю, смогу ли зарабатывать этим делом на жизнь, но постоянно играю на Мировой серии.

– Во время парада в честь победы «Лейкерс» в прошлом году была сделана ваша фотография. Вы наблюдали за ним с выгодной позиции – за покерным столом в казино. Некоторые увидели в этом знак, что команда интересует вас уже гораздо меньше, чем раньше. Это верное предположение?
– Ну, на парадах не с кем соперничать. А если идет игра, я всегда рядом. Мне нравятся соревнования, и я принимаю весьма активное участие в делах команды. Но парады – это очень утомительно, они не для тех, кому 77 лет.

– Что вас так привлекает в покере?
– Соперничество. В моем возрасте осталось не так много вещей, в которых я с такой же легкостью могу оставаться конкурентоспособным.

– Я не ошибусь, если предположу, что играете вы не ради денег?
– Нет, только из-за своего эго, конечно же.

– Гордость, которую вы испытываете, уходя из-за стола победителем, можно сравнить с ощущениями после победы «Лейкерс»?
– Пожалуй, да, но все-таки это разные вещи. Победа «Лейкерс» – это победа всего Лос-Анджелеса и моей семьи в частности. А моя победа в турнире – это мое индивидуальное достижение. Победы «Лейкерс» такого чувства у меня не вызывают.

– Вы прогрессируете в покере?
– В этой игре важна математика. В начале карьеры я хотел стать математиком. Мне всегда было интересно, чего я могу добиться в покере. Сейчас у меня появилось время это узнать. Конечно, усваиваю информацию я очень медленно, но у меня уже есть некоторые успехи, и я этому очень рад. Несколько раз меня даже приглашали сыграть в покер на ТВ.

– Часто играете?
– Пару раз в неделю.

– А где?
В основном тут, в лос-анджелесских казино, но иногда и в индейских казино, и в Вегасе.

– Какие чувства вы испытываете, глядя на своих детей в кресле, которое сами так долго занимали?
– Как минимум раз в месяц я пишу им смс: «Вы хоть представляете, как я вами горжусь?» Меня восхищает не то, что они управляют такой организацией, а то, насколько хорошо они с этим справляются, вероятно, даже лучше, чем получилось бы у меня.

Еще присутствует чувство облегчения, когда можно забыть о делах, оставаясь счастливым и уверенным, что все будет хорошо.

– На прошлых выходных Джинни была в Нью-Йорке на заседании лиги. Насколько пристально вы следите за собраниями владельцев клубов?
– Она мне позвонит и даст краткую сводку. Меня всегда интересует ее вклад. После разговора с ней у меня остается ощущение, что я сам побывал на собрании, настолько хороши ее отчеты.

– Вы даете ей советы по общению с более опытными владельцами, которых вы хорошо знаете?
– Даю. Я ее предупреждаю, как тот или иной человек будет реагировать на то или иное. Я же знаю некоторых из них по 15-20 лет. Потом мы с Джинни это обсуждаем и иногда спорим.

Для женщины это тяжело, она там часто единственная леди в зале. Люди сомневаются, сможет ли она быть достаточно жесткой, потому что большинство ее коллег с большим трудом пробились наверх и стали прожжеными бизнесменами. Но я говорил с [комиссионером НБА] Дэвидом Стерном, и он сказал, что она может за себя постоять. Она делает это в более мягкой форме, чем другие, но добивается того, чтобы ее услышали.

– Когда вы покупали «Лейкерс» 31 год назад, вы могли хотя бы мечтать, что эта команда будет иметь такое значение для города?
– Конечно, такие амбиции у меня были. Я думаю, любой тянется к звездам, когда есть уверенность в своих действиях. Зачем вообще мечта, если не верить, что она сбудется?

Я мечтал, что «Лейкерс» и Лос-Анджелес будут воспринимать как одно целое. Когда я был болельщиком, меня сильно возмущало, что на играх «Лейкерс» с «Никс» большую часть зала составляли бывшие жители Нью-Йорка, продолжавшие поддерживать свою команду. На следующей игре история повторялась с командой из другого города. Когда вы думаете о Нью-Йорке – вы думаете о «Янкиз». Я хотел, чтобы тут все было аналогично – при упоминании Лос-Анджелеса все думали о «Лейкерс». Думаю, мне это удалось.

– Есть какие-то сожаления по прошествии 31 года?
– Некоторые обмены дались мне тяжело. Уход Ника Ван Экселя был болезненным. Обмен Норма Никстона тоже был сложным, но он сам помог мне легче его перенести, потому что Норм все понял, даже сегодня мы с ним обнимаемся при встрече. Этим я доволен. Увольнение Пола Уэстхеда было очень и очень неприятным, потому что я слишком уважал его как человека. Очень грустно было, когда мы с Пэтом Райли поняли, что пришло время расстаться, это был конец целой эпохи.

– Согласитесь ли вы, что самый ужасный момент наступил в 1991 году, когда вы узнали, что Мэджик Джонсон был ВИЧ-положительным?
– Это одно из главных потрясений в моей жизни.

– Когда он встал на пресс-конференции и сказал, что собирается победить болезнь, почти все подумали, что он себя обманывает. А вы ему поверили?
– Ну, должен признать, что я, наверное, верю в Мэджика больше, чем кто угодно. И, конечно, это был ВИЧ, а не запущенный СПИД. Я знал, что он всегда был в отличной форме. Ирвин [настоящее имя Мэджика] не из тех, кто при любом удобном случае пропускает по рюмке коньяка. Так что я надеялся на лучшее.

Мэджик Джонсон (№32 в «Лейкерс») до сих пор жив. Благодаря ежедневному приему лекарств, в его случае вирус так и не привел к СПИДу.

Организаторы WSOP планируют назвать в честь Джерри Басcа один из турниров. «Басс 25 лет играл на Мировой серии, – заявил в беседе с журналистом PokerListings Сэт Палански. – Мы хотим выбрать удачный момент и обратиться к семье, чтобы узнать, поддержат ли они нашу идею переименовать один из чемпионатов в его честь, а победителю навсегда вручать трофей имени доктора Басса».

Но вряд ли это произойдет на ближайшей серии. Палански подчеркнул, что пока это просто идея.